Этих запретных евангелий дошло до нас великое множество, но еще больше было уничтожено. От Петра, от Андрея, от Варфоломея, от Никодима, целых три Евангелия от Марка, причем одно из них было создано для узкого круга посвященных, Евангелие Истины — злостных еретиков валентиниан, Евангелие Варнавы и т. д. Мы не имеем морального права не доверять этим людям, ведь они тоже были Его любимыми учениками и последователями.

На что невольно обращаешь внимание сразу же, так это на то, что все происшедшее было далеко не случайно, и если «Божественный промысел» и выполнил функцию катализатора событий, то лишь в очень малой степени. В «Дидахе» (Учении двенадцати апостолов) ясно читаем: «Всякий апостол, приходящий к вам, пусть будет принят как Господь. Пусть он не останется больше одного дня; а если будет надобность, то и другой день; но если он пробудет три, то он лжепророк… Уходя, пусть апостол ничего не возьмет, кроме хлеба да места ночлега».

Эти слова ясно свидетельствуют о регулярной идеологической обработке населения, а также о некоей посторонней воле, которая позднее, сообразуясь с нюансами развития процесса, должны была указать нам избранника. Христианство, ничуть не отличаясь ни по смыслу, ни по деталям, могло иметь совершенно иное название по имени распятой жертвы. Апостолов, пророков, мессий с общепринятым к ним обращением «Господь» было такое множество, что даже были разработаны соответствующие методики проверки их истинности, что явствует из вышеприведенного текста.

Да и сам Христос был не так наивно прост и «работал» на разные аудитории, так передает Фома: «Блаженны единственные и избранные, ибо вы найдете царствие. Ибо вы от него, и вы снова туда возвратитесь». И это в то время, как проповедники всех калибров цитируют сходный канонический текст о бедных и страждущих. Хотелось бы поэтому ознакомиться с поименными списками «единственных и избранных».

По свидетельству многих авторов, историческая достоверность которых вообще не берется под сомнение, имели место такие речения Учителя, от чего светлый образ его становится рельефнее и парадоксальнее.

А более искренний и всеведущий Фома добавляет к своей версии: «И когда вы сделаете мужчину и женщину одним, тогда вы войдете в Царство».

Сексуальные меньшинства должны непременно обратить внимание на эти слова сына Божия. Само же Царство Божие по подбирающемуся контингенту «единственных», «избранных», «искушенных» гермафродитов начинает пугать нешутейно.

В «Псевдо-Клементинах» — произведении, прописываемом Клементу Римскому, весьма оригинально и совершенно отрицательно показан апостол Павел: его образ объединяется с образом Симона Мага — родоначальника секретной гностической литературы.

Совершенно выбивает из привычной колеи анонимный мусульманский трактат, обнаруженный в Сирии и направленный против секты иудео-христиан. Ссылаясь на апокрифы, автор добросовестно доказывает, что Иисус не был сыном Божиим, и даже что распят был не он, а человек, выданный Иудой вместо него.

В Евангелии от Петра фигурирует еще одна занимательная фраза, которой больше нет нигде: «… ты — Петр, и на сем камне я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; И дам тебе ключи Царства Небесного; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах». Замечательно придумано, и как незатейливо просто. Теперь Вы понимаете, зачем изобретено это навязшее в зубах деление на Небо и Землю. Однако Петру, конечно же, нельзя доверять безоговорочно, ибо, несмотря на то, что именно ему заповедали создать церковь, он, тем не менее, трижды предавал своего Учителя. Из всех учеников он единственный предатель — и он же создает церковь! Ну, чем не божественный парадокс? Петр шел за Иисусом и находился во дворе во время допроса. Одна из служанок узнала в нем спутника Христа, но Петр заявил, что не знает, о ком та говорит. Находившиеся рядом по акценту узнали в нем жителя Галилеи, но и тогда Петр отрекся. Эпизод описан очень красочно, в деталях. Петр греется у костра и от страха говорит, что не понимает, о каком таком Христе идет речь.

У нынешней церкви христовой отличная родословная. Кроме того, апостол Павел в послании к Галатам упрекает Петра за то, что тот лицемерил, ибо ел и пил вместе с язычниками, а когда прибыли некоторые христиане от Иакова из Иерусалима «стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных». Но даже и это не помешало ему исполнить свое предначертание. Что удивляться, ведь роли в этом маскараде были распределены задолго до того, как сеть учения накрыла почти весь мир.

Петр, однако, показал, что умеет постоять за себя, и в богооткровенной полемике отвечал Павлу тем же, называя его сначала «возлюбленным братом» и тут же сообщая, что в его посланиях содержится нечто «неудобовразумительное».

В своем Евангелии Фома с присущим ему тайноведческим темпераментом также принижает образ Петра, похваляясь тем, что сумел польстить Христу больше других, ибо Петр сравнил Учителя с ангелом, Матфей — с философом, в то время как автор елейно заявляет: «Мои уста никак не примут сказать, на кого Ты похож». Здесь же Фома указывает нам, что Петр не понимает трансцендентальной сущности Христа, мало того, все время порывается изгнать из их мужского общества единственную женщину Марию Магдалину с коронной фразой матерого женоненавистника: «Ибо женщины недостойны жизни». На что Иисус задумчиво отвечает, что Мария станет духом живым, подобно мужчинам, «…Ибо всякая женщина, которая станет мужчиной, войдет в Царствие Небесное».

После этой тирады автору данной работы окончательно расхотелось попадать в Царствие Небесное, а все отношения Учителя с учениками уже представились окрашенными а более нежные «голубые» тона. Вообще сексуальные вкусы Христа были изрядно экзотичны: «… блаженны неплодные и утробы неродившие и сосцы непитавшие». Общеизвестно, что среди ранних христианских сект было много тех, что открыто исповедовали гомосексуализм, считая женщину исчадьем ада, особенно отличились в этом николаиты. Невежественные фанатики, у кого им было научиться, кроме как у того, чье имя они носили? Хотя Бог-гомосексуалист, бесспорно, мужественный выбор.

Но это не страшно, ведь аномалии, патологии и отклонения прощались многим великим людям. Но не в этом ценность Евангелия Петра, ибо как человек, не способный ко всякого рода трансцендентальным умствованиям, он все же, как хороший администратор, на должность которого его определили, не тая, передает нам некоторые убийственные подробности.

Так, во время суда над Христом глумились не римские солдаты, а его враги — иудеи. Дальше — больше! Оказывает, что иудейские старейшины приходили к Пилату и просили его: «Итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: „воскрес из мертвых“, — и будет последний обман хуже первого». Это поразительное открытие, свидетельствующее о явном сценарии «чуда», удачно пересекается с другим фактом, относящимся к суду:

«Был там Иосиф, друг Пилата и Господа, и видя, что они намереваются распять его, пошел к Пилату и попросил тело Господа для погребения». Иосиф же этот был членом синедриона, который вершил суд над Христом. Но тогда как он мог быть его другом, да еще и другом Пилата? В классической христоведческой литературе и члены синедриона, и Пилат фигурируют как лютые враги Его. Любопытная связь получается, не говоря уже о том, что самой процедурой похорон Христа начали заниматься задолго до его казни его же друзья. Создается впечатление, что доказательства вышеупомянутого мусульманского автора не лишены оснований, а версия о лжераспятии выглядит не такой уж фантастической. Вполне может быть, что с Христом был совершен подлог. Чуть позже при обзоре других источников мы вернемся к теме чудесного подлога и дадим окончательный ответ на нее.